:/

 

Согласен, партнёр.

Хотим

Ой, не знаю, поймёте ли вы... Фанф по Golden Sun, PG, Жанр - смесь ангста, романса и трагедии, в предупреждениях красуются жестокость и смерть персонажа, даже странно, что PG. Даже если не поймёте... Ну и ладно. Это ещё цветочки, по сравнению с другим суперским фанфом... (R, жестокость, смерть персонажа (вообще-то четырёх (!) главных персонажей), ангст, трагедия, лужи крови все умерли... кошмар, но почитать прикольно... Выставить?)

Называется Remember, ака "Помни".

When it had happened, it had been so gradual, so insignificant, that one could have easily dismissed it out of hand. And so of course, they had done just that.

One morning, they had arranged to meet at the entrance of New Vale, for purposes of making the short journey to Vault. After arriving there several minutes early, Sheba had then proceeded to wait nearly thirty minutes for Ivan to appear. Frustrated, she had finally gone over to his house to see what the delay was all about.

She had found him in his home, eyes closed as he leaned back in a chair, resting. There was no indication at all that he had intended to even leave the house, much less travel all the way to Vault.

“Ivan!” She snapped. Startled, the younger Jupiter Adept jerked upright in his seat, glancing about wildly before he noticed her.

“Oh, hi, Sheba. What brings you here?” He had said with a friendly smile that mainly served to get her all the more irritated.

“Oh, nothing much.” She replied. “Just the fact that we agreed to meet at the entrance of New Vale half an hour ago. Remember?”

Ivan frowned. “No – no, I don’t recall us saying anything of that sort. Are you sure about this, Sheba?”

She ground her teeth. “Ivan, you were the one who arranged this thing in the first place!” She sighed, passing a hand over her forehead. “Forget it.” She muttered. Before Ivan could utter another word, she turned and strode from the house.

*~*~*~*~*

They had quickly patched over that tiny issue, but Sheba couldn’t help noticing that Ivan seemed to be behaving… well, behaving oddly.

Like the time she had found him searching frantically for his cloak in his room. As she had entered, he had been in the process of opening up his wardrobe and shoving the musty shirts aside, stopping only when Sheba had tactfully reminded him that he had lent it to her a week ago. He’d grinned sheepishly, rubbed his head, and stopped the search.

And the time she had found him utterly confused about the name of the Djinn that happened to be tagging along with him. To most, one Djinni of a particular element were indistinguishable to another, but after having spent so long with them on the field, the Adepts had learnt to tell them apart with but a glance. Except for Ivan, apparently.

“Gust?”

“No, Squall.”

“Oh, right. If you’re Squall, then you must be Luff.”

“Ugh. I’m not even the same gender as Luff! Did our names just fall out of your head, Ivan?”

For a while she’d chuckled and shook her head, ribbing him about ‘getting old before his time’. Ivan took it in characteristic good humour, although she knew he was silently pondering this matter. Jupiter Adepts were known for their strong mental ability, and he probably didn’t feel very keen on admitting he was losing it.

Then, one day, while she and Mia were near the Sanctum picking herbs, Ivan walked up, staff in hand.

“Hey, Sheba!” He called. She glanced up and smiled.

“Hey, Ivan. Fancy seeing you here.”

“The weather was so nice I felt I’d waste it if I didn’t take a walk.” He grinned in reply. “The strength of the breeze… the coolness of the air…” Then he looked over, noticing Mia. “Oh, hello.”

Distracted, Mia only smiled in reply, her attention focused on dislodging a stubborn root from the ground.

Ivan turned back to Sheba. “So, who’s your friend? We haven’t met before, have we?”

That got Mia’s attention. Both girls stared, nonplussed, at Ivan, who gazed back uncertainly at the sudden change in expression.

Finally convinced that, no, Ivan was not kidding, Sheba shook her head and replied. “Ivan, this is Mia. Our friend.”

Ivan stared at Mia, frowning slightly. Then recognition dawned and his eyes widened, before he winced.

“Oh, Mia – oh, man, I’m – I, wow, how could I – I mean, sorry, I just…”

“It’s alright.” She chuckled. But despite the easy air that Mia carried herself with, Sheba had only to glance into the Mercury Adept’s eyes to know that her friend was as worried as herself.

*~*~*~*~*

It wasn’t long before Sheba decided to take matters into her own hands. She knew Ivan – like she knew most males, anyway. They just didn’t like asking for help. Why that was so was an utter mystery to her, but she could leave that for another time.

Approaching his house, she softly opened the door and made her way inside. Ivan never seemed to mind whether or not Sheba announced her presence by knocking beforehand – and she had never before caught him in any embarrassing situations regardless of whether she barged in or not – and the act of entering on her own had become second nature to her by now.

As she entered the sitting room, she cracked a smile as she saw Ivan, utterly engrossed in – what else? - a thick tome detailing the origins of Alchemy and the Elements. The smile quickly faded as she reminded herself why she was here.

“Ivan…” She broke the silence softly. Gust, at his master side, glanced up towards her. Ivan placed a hand on the page he was reading and shifted his hand slightly to face her.

“Ivan… I think… I think it’s time we tried to find you some help.” Sheba sighed, her gaze moving away from his face to her hands, which she realized she was now wringing nervously. “I know you don’t want to hear this, but your recent lapses in memory… It’s not normal. I mean, you couldn’t even remember Mia!” Sheba paused for a moment to rein herself in, then continued. “We may be Jupiter Adepts, but we still don’t know enough. I think… I think it would be best if we asked for Master Hama’s help. Don’t you agree?”

“Ivan…” The soft, whimsical way he said his name made Sheba glance up. His head was cocked to one side, his eyes staring into nothingness.

“Ivan…” He repeated. “Is that… Is that my name?”

*~*~*~*~*

Hama’s frowned deepened as she probed Ivan’s mind, trying to source out whatever it was that afflicted his memory. The youth sat as still as he could, eyes darting nervously back and forth every once in a while.

Sheba and Isaac stood by the side, she wishing desperately she could walk up to Ivan and offer him some manner of comfort, he with his arms crossed, leaning against the wall with head bowed, silent as the grave.

Finally, the violet aura surrounding the both of them dispersed, and Hama straightened up from her kneeling position. Ivan pulled away slightly, rubbing a finger along his neckline.

“So?” Sheba asked anxiously. “What’s going on?”

Hama pursed her lips and shook her head. “It’s like… nothing I’ve ever seen. I don’t even know how to describe it properly.” She closed her eyes, evidently trying to figure out how best to sort things out. “It’s like something is just… burning away at his memories. It’ll start out slowly, and he can reclaim them quickly enough at first. But as it goes on, it’ll become harder and harder to reclaim them, until… it’s gone forever.”

The colour drained from Sheba’s face, and she involuntary stepped backwards, one hand finding its way to her mouth. This couldn’t…

Isaac, though, was sharper. He’d caught sight of an expression on Hama’s face that spoke of so much more than what she was currently telling them. Closing his eyes and steeling himself, he spoke again. “What else?”

Hama started, then quickly composed herself. “So you could tell…” Turning to her younger brother, she placed a comforting arm on his shoulder. “Ivan… whatever it is that’s eating at your memories… it won’t stop at just that. It’ll continue ravaging your mind – and in the end, it-“ Her voice broke, and she had struggle to complete the sentence. “It will claim your life.”

Ivan’s mouth opened and closed soundlessly. There was tense moment of silence, and then Hama leaned over and embraced him tightly.

“Be strong, brother.” She whispered to him. “Be strong.”

*~*~*~*~*

Ivan was silent throughout the duration of their journey back. Isaac, seemingly wise enough to know he could offer nothing of comfort to Ivan, kept to the front, guiding the mare that pulled their carriage.

Within, Sheba sat, silent, next to Ivan, desperately wishing she could offer him comfort but not having the slightest idea how to. He was pale and drawn, staring listlessly out of the window.

Maybe she should just talk to him about it. Whatever it was keeping everything scrunched up inside couldn’t be helping him…

“Ivan-“

“It’s not the dying that scares me, you know.” He suddenly blurted out tremulously. ‘I mean, on our journey, we – we fought so many battles against impossible odds I just… I just forgot how to be scared of death.” He swallowed hard and continued, “I… it’s just that – all my memories… I won’t be able to – I won’t know what anything is. I won’t know who anyone is. Even you. I’ll just be a… a shell.” He finally finished in a broken voice.

Instinctively, Sheba drew him into a hug. Ivan didn’t resist, burying his head into her shoulder, his body shaking with barely suppressed weeping.

“It’s okay, Ivan. It’s okay.” The words tumbled out of her mouth, her not even knowing what she was saying. “I’ll take care of you, Ivan. I’ll look after you. Don’t worry. It’ll be okay.”

*~*~*~*~*

For as long as Ivan was still able, he journeyed out into the surrounding lands, wanting to experience the beauty of the world one last time – even if he would no longer remember it.

And always, Sheba would journey out with him, remaining at his side, talking, laughing, and sharing jokes with him. And as when, more often than not, he forgot something, she would gently coax it back into the recesses of his memory, reminding him of who he once was.

Still, time took it’s toll on him. Eventually his mind became too addled to properly move around, and for his own sake, he was forced to be confined to his house, and if possible, his bed. Still, when she visited, she often saw him wandering about the house in a dazed manner, his Djinn fluttering behind and frantically trying to return him to his place of rest.

Then, slowly, she began to notice him getting weaker physically. Hama had been right after all – not content with consuming his memories, whatever strange malady that afflicted him had progressed to the rest of his being as well. Finally, he remained in bed – not because he remembered that he was supposed to, but because he was too weak to do otherwise.

The others did what they could to help, but it was Sheba who unflinchingly bore the brunt of the work necessary to take care of Ivan, and to ensure his comfort. She did so without the least hint of complaint or weariness, although many times after she had quietly closed the door to his house for the night, those standing nearby would note that her face was streaked with fresh tears.

Perhaps most hurtful, in her own estimation, were the times when she entered his house, only to be confronted by a bewildered stare and a harsh question, “Who are you?!” Patience, patience and soft words were often necessary to calm him down, to draw him back into the present, where she was a dear friend to him.

Once, after coaxing his memories out seemed to take far longer and require more effort than usual, she slumped down onto a chair, exhausted, letting the tears flow silently.

Suddenly, she heard a cough, and saw Ivan stumbling out of the bed, heading towards her.

Instinctively she started to rise, but Ivan waved her back. “I’m still strong enough to walk a meter or so, thank you.” He laughed, but it was hollow.

He settled himself onto a chair opposite her, coughing again and gazing down at the table surface for a long while.

Finally, he shook his head and began to speak, “Sheba… I don’t think you should come anymore.”

“Wha-“

“Here me out.” He coughed once, and continued. “Sheba… I can see it, you know. The pain in your eyes, you seeing me like this. You try to hide it, but…” His mouth quirked into the semblance of a smile. “You’re not very good at it.”

“You’re saying I should just abandon you?” She could feel outrage simmering within her at that very thought.

“No. Just send someone without so much of a personal attachment to look after me.” Ivan ran a hand through his hair. “Sheba… pretty soon, all the pain and hurt you feel – I won’t be able to help you with them. I won’t be able to understand them. I’ll just be… I’ll just be empty. Where I once was, there’ll just be ashes.”

She shook her head, not wanting to accept. “Ivan, I know what you’re saying, but I… I can’t just…” Her voice lapsed into silence, and she squeezed her eyes shut, wiping angrily at the tears.

Then she felt strong arms embrace her. “Oh, Sheba, Sheba. You tried to stay strong, and all for my sake. You worked so very hard…”

He’s the one dying of some strange memory-eating disease, and he needs to comfort me.

Even as he held her close, Ivan continued to speak softly. “Sheba… soon… I’ll pass on. And from beyond – from eternity – I will be free once more, my mind will be my own again. The life I lived, the times I cherished… they will return to me. And at long last when you come to join me in the heavens…” He pulled away, reaching up to brush her cheek softly.

“I’ll remember. I’ll remember what you did for me. I’ll remember the times we spent together, the laughter, the tears.” The smile grew deeper, more introspective. “I’ll remember joy again, Sheba. And I’ll remember love.”

Closing her eyes, Sheba once again drew Ivan close, holding him close and feeling the warmth of his body.

*~*~*~*~*

It was a cold drizzly day. Strangely appropriate, Sheba thought blithely as she stood over Ivan’s grave.

In one hand was clutched a bunch of violets. Isaac had been to see her before she’d set out – he’d placed a blessing on the delicate flowers, one that would allow them to survive, even thrive, when placed in a place such as this.

“Hey, Ivan.” She smiled, a smile that carried with it deep aches, a hurt time could not fully remedy.

And yet it carried hope and promise too – the promise that Ivan was now at peace.

“I kept my promise.” She said. “To myself, I mean. I didn’t abandon you – even when you were lost to the world.” Her voice grew softer. “Even when you were lost to me.”

She’d gone faithfully, day after day, to look over him, even when his ravaged mind was incapable of dredging up the faintest hint of recognition in his eyes. She fed him, looked to the house, kept him clean and comfortable.

She’d sat by his side, taking his hand and whispering comforting words into the late night, as he had moaned and shuddered, and finally lain still – at peace.

She gazed up at the heavens, stretching out to forever. “I guess you’re up there, remembering.” She closed her eyes, nodded. “Well, good for you.”

Then she glanced back to the cold grave, and as she stooped to place the flowers on the wet earth, one hand went to her chest. “But just in case,” She said softly. “I’ll remember, too.”

And unseen by her, Ivan smiled.

Как-то раз один человек вернулся поздно домой с работы, как всегда усталый и задёрганный, и увидел, что в дверях его ждёт пятилетный сын.
- Папа, можно у тебя кое-что спросить?
- Конечно, что случилось?
- Пап, а сколько ты получаешь?
- Это не твоё дело! - возмутился отец. - И потом, зачем это тебе?
- Просто хочу знать. Пожалуйста, ну скажи, сколько ты получаешь в час?
- Ну, вообще-то, 500. А что?
- Пап- - сын посмотрел на него снизу вверх очень серьёзными глазами. -
Пап, тыможешь занять мне 300?
- Ты спрашивал только для того, чтобы я тебе дал денег на какую-нибудь дурацкую игрушку? - закричал тот. - Немедленно марш к себе в комнату и ложись спать!..Нельзя же быть таким эгоистом! Я работаю целый день, страшно устаю, а ты себя так глупо ведешь.
Малыш тихо ушёл к себе в комнату и закрыл за собой дверь. А его отец продолжалстоять в дверях и злиться на просьбы сына. Да как он смеет спрашивать меня о зарплате, чтобы потом попросить денег? Но спустя какое-то время он успокоился и начал рассуждать здраво: Может, ему действительно что-то очень важное нужно купить. Да чёрт с ними, с тремя сотнями, он ведь ещё вообще ни разу у меня не просил денег . Когда он вошёл вдетскую, его сын уже был

в постели.
- Ты не спишь, сынок? - спросил он.
- Нет, папа. Просто лежу, - ответил мальчик.
- Я, кажется, слишком грубо тебе ответил, - сказал отец. - У меня был тяжелый день, и я просто сорвался. Прости меня. Вот, держи деньги, которые ты просил.

Мальчик сел в кровати и улыбнулся.
- Ой, папка, спасибо! - радостно воскликнул он.
Затем он залез под подушку и достал еще несколько смятых банкнот. Его отец,увидев, что у ребенка уже есть деньги, опять разозлился. А малыш сложил вседеньги вместе, и тщательно пересчитал купюры, и затем снова посмотрел на отца.
- Зачем ты просил денег, если они у тебя уже есть? - проворчал тот.
- Потому что у меня было недостаточно. Но теперь мне как раз хватит,
- ответил ребенок.
- Папа, здесь ровно пятьсот. Можно я куплю один час твого времени?Пожалуйста, приди завтра с работы пораньше, я хочу чтобы ты поужинал вместе снами.

Мораль

Морали нет. Просто хотелось напомнить, что наша жизнь слишком коротка, чтобы проводить её целиком на работе. Мы не должны позволять ей утекать сквозь пальцы, и не уделять хотя бы крохотную её толику тем, кто действительно нас любит, самым близким нашим людям. Если нас завтра не станет, наша компания очень быстро заменит нас кем-то другим. И только для семьи и друзей это будет действительно большая потеря, о которой они будут помнить всю свою жизнь. Подумай об этом, ведь мы уделяем работе гораздо больше времени, чем семье.

автор неизвестен

... Да... Проблема отцов и детей.

А второе -

ПБ, хочешь я переведу?.. Я могу...

Отредактировано Лучезар (2008-01-30 21:37:46)

Лучезар
ага)Переведи...а то мне лень)А я сейчас буду тут истории всякие кидать...

«Помнишь, мы сидели с тобой на балконе, наслаждаясь легким ветерком, пришедшем на смену летней жаре и смотрели вдаль, на мерцающие далеко впереди огни города. Мы молчали и нам было хорошо просто сидеть рядом. Ты жил вдали от шумного города,поэтому нас окружала тишина, нарушаемая лишь еле слышным треском лампочки, стрекотом цикад и звуками ночной природы. Ты пил виски, думая об очередных сделках, которые надо заключить и о том, куда ещё можно удачно вложить деньги… А я смотрела на мотыльков, порхающих вокруг лампочки, доверчиво стремясь к теплу и такому манящему свету. Их притягивает туда, словно магнитом и там они находят свою погибель, опаляя свои тонкие крылышки. Наверное, меня к тебе тянет точно также. От этого сравнения мне даже стало казаться, что и я смогу легко упорхнуть куда захочу, если только вырвусь из этого наваждения и постараюсь забыть тебя. Но я знала, что улететь уже не смогу, для меня не было пути назад и рано или поздно пришлось бы расплачиваться за свою наивность. Ведь я думала, что ради любви ты сможешь измениться.
- Нужно поставить такую штучку… Забыл, как она называется. Всю мошкару туда притягивает и моментально убивает. А то разлетались тут, покоя нет, - нарушил тишину твой недовольный голос.
Твоя рука накрыла одного из мотыльков, освеших на стене близ лампочки и придавила. Я отвернулась, а на глаза почему-то навернулись слезы. Такое происходит со всеми, кто подбирается слишком близко к заветной цели, порой забывая про все на свете, в том числе и про осторожность. Теряет бдительность, здравый смысл, уже ничем не отличаясь от этих самых мотыльков.
«Я не хочу такой же участи, я хочу жить!», - хотелось крикнуть мне, но я лишь пожала плечами в ответ на твои слова, которых почти не слышала.
Помнишь, когда мы только познакомились, ты спросил, чем я занимаюсь в жизни. Я сказала, что работаю журналисткой. Но это неправда и я боюсь, что ты об этом скоро узнаешь. Все это время я собирала на тебя информацию, которая должна была помочь правоохранительным органам посадить тебя в тюрьму. Но я никак не предполагала, что настолько войду в роль твоей новой пассии, что не смогу от тебя уйти. Даже если остаться с тобой означает потерять все. Даже если это мой смертный приговор, ведь если ты все узнаешь, то страшно даже подумать, что сделаешь со мной. Но я больше не боюсь тебя. Я смирилась со своей судьбой, ни о чем не жалею и уже не пытаюсь ничего изменить, лишь продолжаю упрямо «порхать» вокруг тебя, все больше погружаясь в пучину лжи и опасных интриг…»
Маленький, серый мотылек залетел в комнату, кинувшись к такому манящему жару лампочки. Боясь сесть на неё, он бестолково кружил вокруг, отчаянно нуждаясь в этом тепле и свете. Возможно, действительно существует переселение душ и после сметри мы превращаемся в тех животных, на которых наиболее похожи. И у этого мотылька может быть своя история, о которой так никто и не узнает…

Девушка посмотрела на окно. Его тонкое стекло мороз разрисовал необычным рисунком. Девушка пригляделась. Каждое утро оно было разным, но всё тем же необычным и удивительно красивым. Затем её взгляд упал сквозь него, уже забылся только что интересующий рисунок, она увидела его! Он шел и смотрел себе под ноги. Его черное пальто было распахнуто, а длинный полосатый шарф болтался от порыва ветра со снегом. Девушка невольно улыбнулась. «Всё-таки он пришел извиняться», - пронеслось в её маленькой белокурой, как снег, головке. Она уже было кинулась открывать дверь, но решила привести себя в порядок и прибрать комнату.

Она села в свое любимое кресло. «Ну, где же он?». Девушка забеспокоилась. И в мягких тапочках спустилась на этаж ниже.

-Снежана? – удивилась Женя, лучшая подруга девушки.

-Выручай! – воскликнула она и увидела знакомое пальто, висевшее на крючке в прихожей.

-Женя, ты скоро? – Парень, которого Снежана только что вспоминала, вышел из кухни и удивленно уставился на девушку.

Снежана обрадовалась. Наконец-то её лучшая подружка и парень подружились! Она уж было подставила свою нежную щечку для поцелуя, но парень отстранился, покачав головой.

-А что ты тут делаешь? – решила перевести тему Снежана.

-Лёня пришел посоветоваться с моим днем Рождения, - быстро вмешалась Женя.

Её черные глаза излучали беспокойство и страх. Какой страх? Этого Снежане не удалось понять. Всегда милая, иногда наглая, но родная, такая близкая и знакомая до родинки, как Женя могла чего-то бояться? Всегда, когда у неё были проблемы в личной жизни или семейной, Снежана всегда приходила на помощь. Когда же самой было противно и зябко, Снежана спускалась вниз в пушистых тапочках, а Женька ложила на стол любимое печенье, и они вместе поедали его, рассказывая друг другу печали и радости. Сейчас же Снежана встречалась с Леонидом, а Женя была одна. Ей не нравился Леонид, а ему была не симпатична Женя. Снежана разрывалась на части.

-А со мной? – обидчего спросила девушка. – Со мной не надо было?

-Я только что хотела тебе позвонить, Снежик! – Женя опустила глаза. Она не могла врать.

-Жень, не нужно. – Леонид хотел дотронуться до плеча Жени, но опустил руку, опасливо посмотрев на Снежану.

-Нужно! Мне все надоело! – Женины глаза наполнялись слезами. – Не могу…

-Что не можешь, Женька, что с тобой? – не понимала Снежана. – А с тобой, Леонид! Что такое?

-Мы…

-Я сама поговорю! – вскрикнула Женя.

-О чем?

-Я сам. Я все закрутил. Мне и отчитываться.

-Объясните!

-Я…

-Нет, Леонид! Уходи! Уходи. Я сама поговорю! - твердо объявила хозяйка квартиры.

-Я позвоню, - тихо добавил перед выходом Леонид и скрылся в подъезде.

Девушки прошли на кухню. Кухню, где они столько лет разговаривали, делились секретиками, поедали мороженое на диете, учили друг друга. На этой кухне прошло их детство и начиналось общее будущее.

-Примерно, неделю назад, - начала Женя, – ко мне пришел Леня. Ну, я рассердилась. Как так без приглашения? – девушка посмотрела на подругу в поисках поддержки или вопроса. Но Снежана молча слушала. Она знала, Женя хочет сменить тему. – Мы немного поболтали. Не знаю, как ему удалось меня уговорить, но я согласилась! Мы разговаривали, а мир ушел из-под ног… Я забыла о времени. А потом, потом, вчера пришел Леня и сказал, что любит меня!

Снежана не могла поверить Жениным словам. Этого не могло быть! Не могла, ведь она Снежана, а на улице зима и снег. Снежана – снег. Как, похоже. Это её зима, а не Женина, которое вообще ни с чем не ассоциируется. Её дни, её! А она, Женя ничего не могла взять у неё. Тем более Леонида. И как она смеет звать его Леней! Хамство!

-Я не знала, что ответить. Он дал мне одну ночь. Одну! Ты же знаешь, он уезжает в Токио, город своих фантазий и чудес.

Снежана подавилась. Она не знала, что Леонид уезжает. Вот оказывается, почему вчера он был такой нервированный и злой! Вот почему срывал свою злость на неё! Волна злости и отчаяния охватило худенькое тельце Снежаны.

-За эту ночь я поняла, что тоже его люблю. Мы даже не целовались… - Женя мечтательно закрыла глаза.

-А обо мне вы подумали? – наконец подала голос Снежана.

-Ты мне всегда говорила, что он тебе нужен только для того, чтобы похвастаться перед подругами!

-Я говорила, чтобы не признаваться, как сильно я его люблю! – не выдержала Снежана. – Почему? Скажи, почему? Почему он выбрал тебя? Почему?

-Я не знаю. Это, наверное, туманный предрассудок, - Женя вела себя нормально и спокойно, будто показывая как ей все равно.

Снежану охватывало недоумение. Она ведь любит Леонида, впервые влюбилась в него. А остальное было увлечением! Как так? Как могла Женька, обычная девчонка да ещё с прыщавым лицом, заполучить его, Снежаниного, парня, которого она так долго добивалась и советовалась по этому поводу с ней! Ведь Снежана в сто раз умней, в сто раз красивей. В сто раз начитанней, в сто раз ухоженней. А как мог он, Леонид, этого всего не увидеть. К тому же, он никогда не признавался никому в любви. Он сам говорил, а Женьке взял и признался? Этого не может быть!

-Прости меня, я очень виновата! – Женя кинулась обнимать подругу. – Прости меня, Снежик, прости!

-Зачем ты в него влюбилась? – не понимала девушка.

-Сердцу не прикажешь…

Снежана заглянула на окно. Мороз не украсил по-новому стекло, оно было тем же, что и вчера. «Значит, день будет тем же», - уныло подумала Снежана и направилась на кухню, чтобы глотнуть горячего свежесваренного кофе. Это, конечно, не одна привычка, которая осталась от Леонида, но она будет бороться. Нет, расставаться она с ними не желала, они были хорошими, эти привычки. Она хотела бороться за силу волю, которой ей так не хватало. Пусть она будет смотреть, как Женя и Леонид будут встречаться, зато она все равно будет любить его. Пусть невзаимно, но все же будет. Снежана вздрогнула. Она услышала знакомую трель телефона.

-Снежик, как ты? – спросил напряженно Леонид.

-Все хорошо, Леня, - постаралась, как можно бодрее ответить Снежана.

-Правда?

-Правда, Лень. Ты только…

-Что?

-Ладно, ничего.

-Так что мы будем делать? – Леонид затаил дыхание.

-Поделимся радостью с Женькой! Это же твои последние дни тут. Проведи их с любимым человеком!

-Правда? Знаешь, Снежа, я уезжаю завтра. Ты меня проводишь?

-Провожу, - Снежана не сдерживала слез. Она хотела признаться в любви Леониду, но не могла. Ночью она дала обещание. Дала и она его сдержит…

На встречу Жене шла уверенная высокая блондинка. За это время Снежана почти не изменилась. Говорят, она вышла замуж за солидного человека, и ждет ребенка. Другие, что она сама строит карьерную лестницу, но недавно залетела. Хотя пузико немного подпирает, а остальное не суть важно. Снежана была красива, как всегда.

-Жень, - спросила Снежана подругу в дорогом ресторане, - ты знаешь что-нибудь о Леониде?

Женя посмотрела на подругу. Столько тоски и надежды было в её голубых глазах, которые стали холодными в тот день, когда дружба дала трещину. Столько любви и мучения было в них, что Женя не решилась.

-Нет и никогда, – твердо ответила Женя, хотя знала про своего Леню все.

только что застала В***** с другой. Он кричал и оправдавался что это не то что я подумала, то что страшного еще ничего не произошло, что это не преступление.......а у меня была улыбка на все лицо и капали слезы...я приехала к знакомой и лицом к лицу, на лестнице у подъезда столкнулась с ним (впервые за 3 месяца он же заграницей) и с девушкой-блондинкой они громко смеялись. он держал ее за руку его глаза горели, он улыбался...шел дождь...он меня сначала не заметил, мое лицо было опущенно вниз, я узнала сразу же этот хриплый, родной мне до боли голос, любимого человека...я обернулась в надежде на то, что мне померещилось, но НЕТ это был именно он. Они шли ко мне спиной, подошли к его новенькой машине, он пошел открывать ей дверцу, МЕНЯ НИКТО НЕ ВИДЕЛ, а когда пошел сам садиться за руль, наши глаза пересеклись во взгляде, никогда не забуду этот взгляд в тот момент. первый раз за все время я увидела такое выражение лица, с первых секунд оправдывающие все произошедшие и молящее о прощении...он все понял, я ухмылкою улыбнулась, моя улыбка растянулась на пол лица, я повернулась к двери и вошла в подъезд...для меня это был конец, конец жизни, просто конец всего. Слезы текли ручьем. Он побежал за мною в подъезд остановил меня, обернул за плечо, помню каждый момент....я толкнула его от себя не поворачиваясь лицом, что бы не видел моих слез и упала от бессилия прямо в подъезде на пол, не было сил кричать, ругаться, он вытерал мои слезы целовал мое лицо, успокаивал, говорил, зайка не плачь, я люблю тебя, прости, извини, умоляю, что мне сделать, ты слышишь не плачь. Мне стало от этого еще хуже у меня начилась истерика с захлебами, он стал меня поднимать, а мне не хотелось я уже теряла сознание от того как громко кричала. Захлебывалась, рыдала, глаза ничего не видели, голова ничего не соображала. Я кричала, задыхалась, потом я уже стала охрипать, но все равно кричала. Он что то говорил я не слышала ничего...я еле его видела мои глаза покрылись пеленой слез. Он держал меня за лицо, что то говорил, кричал, кричал, а потом сильно ударил по лицу, так что голова развернулась в другую сторону. Пошла кровь из носа. Вдруг слезы кончались, осталось лишь бешенное дыхание, он сидел со мною на корточках вытерал кровь. Я помню кааааждый момент каждую секунду в замедленном темпе. Помню достала красную помаду из косметички накрасила по инерции губы и резко встала шатаясь на высоких каблуках, забыла уже зачем пришла, выбежала из подъезда, он меня пытался остановить, но я вырвалась, пару раз упала на асфальте разбила коленку. Он кричал что то типа НУ КУДА ТЫ В ТАКОМ ВИДЕ СОБРАЛАСЬ ПОДОЖДИ, ПОДОЖДИ. ТЕБЕ НЕЛЬЗЯ. СТОЙ! Я ЩАС...больше я его не увидела. Мне хотелось позвонить А***** что бы он меня забрал, но вдруг я вспомнила, что мы буквально пару часов назад разошлись окончательно по моей инициативе. В итоге я с разбитым носом, вся в кровище, вся в синяках, без голоса и без денег каким то образом оказалась дома................

СМЕРТЕЛЬНАЯ ЛЮБОВЬ.
Этот день я, наверное, не забуду никогда: начинался он как обычно, мы с Машкой поехали на ВДНХ. Мы часто там проводим время. Вдоволь нагулявшись, мы поехали домой. Народу в трамвае, конечно же, было много, и мы с Машкой стояли, прижавшись друг к другу. И вдруг проезжая мимо какого-то парка я увидела компанию парней.
- Масянь, смотри, смотри!
Машка отвлеклась от своих мыслей и посмотрела за окно.
- Надюх, может выйдем, а?
- Давай, только не надолго. – Эта фраза стала практически моим девизом. Наверное, потому, что я хочу успеть побывать в один день в разных местах.
Мы направились прямиком к этой компании. Да, как я и думала, это была «стрелка», самая настоящая «стрелка». Что бы особо не встревать в разборки мы решили просто пройти мимо. Но вдруг к нам подскочил какой-то прыщавый тип. На вид лет 14-15. типичный тенейджер.
- Вы чё тут ходите?
- А что, нельзя? – спросила Машка.
- Нет, нельзя. Не видишь что ль, «стрелка» тут. Валите отсюда.
- Да пошёл ты! – я больше не могла терпеть наездов этого шмакодявки.
Тут появились вы.
- Девчонок-то отпусти. Они-то при чём?
- А-а-а! Это ваши! Вы их подослали!
- Рехнулся? – сказал твой друг. И тут только я заметила, что среди всех этих подростков вы, похоже, самые симпатичные и, кажется даже самые взрослые.
- Девчонки, это, тут ща «стрелка» будет. Уходите, ладно? – твой голос. Такой мягкий. Ну почему ты так часто молчишь?
- Да, конечно, мы уйдём. – Я беру Машку за руку и увожу её.
- Нет, Масянь, мы не уходим. Вон за тем домом можно прекрасно наблюдать. И мы пошли. Не прошло и 5 минут, как за спиной послышался голос. Жаль что не твой.
- Вы же уйти собирались.
- Мы? Нет, ты что-то путаешь – лепечет Машка.
- Мы видели, как вы с трамвая сошли, пойдёмте мы вас посадим. – А вот и ты решил внести свою лепту.
- Пошли. – Сказала я. А что я ещё должна была сказать? Твой голос… Не могу я противиться тебе. Ты опленил меня. Кажется с Машкой творилось что-то похожее.
- Кстати, меня Никитой зовут. А это Антон. – Мда… твой друг более решительный, чем ты. Но именно это я в тебе и люблю. – А вас как?
- Меня Надя.
- А я… А меня… - кажется, Машка влюбилась по уши. Надо помогать.
- А её Маша.
Вы проводили нас до трамвая, посадили и мы уехали. Неужели это всё? Нет! Не может быть! Ведь я тебе ещё не сказала, как я тебя люблю. И видимо уже не скажу…

Прошла почти неделя. Жизнь вошла в свою колею, и я старалась не думать о тебе. Хотя это не очень-то получалось. В пятницу, после школы, я поехала на ВДНХ. Надо было купить сестре гамбургер и картошку фри. Или это просто отмазка, что бы поехать на трамвае и ещё раз увидеть место нашего знакомства? Как бы там ни было, я поехала. Одела всё самое лучшее. Юбка, каблуки… Я как будто знала…
Свист. Меня всегда учили, что на свист оборачиваются только проститутки. Поэтому, не обращая внимания на него, я шагала дальше по весенней улице. Но видимо ребята решили не упускать свой шанс.
- Девушка, ну куда вы бежите? Ну, девушка… Надя? – я обернулась и, кажется, застыла с открытым ртом. Передо мной стоял ты…
- Надя?
- Антон? – стоять бы так вечно и смотреть на тебя. Голубые глаза, каждый раз смотря в них, боялась утонуть, светлые волосы, которые на солнце блестят как у маленьких детей и улыбка. Ты стоишь и улыбаешься мне…
- А где твоя подружка? – в разговор влез твой друг. (Потом только я узнала, что это Никита). Мне жутко не хотелось отрывать от тебя свой взгляд, но пришлось. Кажется, мои глаза округлились ещё больше. Синие волосы, красная чёлка. Да! Машке определённо понравится.
- Она… Ну не знаю… дома, наверное,… А что? – я стала немного приходить в себя и мои мысли стали более чёткими.
- Погулять хочу с вами. – «с вами»… сразу бы сказал, что не с нами, а только с Машкой. Эхх, что весна делает с людьми.
- Блин, ребят, я сегодня никак не могу. – Пробормотала я, глядя на тебя. "Хочу, но не могу" - промелькнуло в голове.
- Давайте завтра в 2, здесь же, у главного входа. – Говоришь ты. Ну конечно! С тобой хоть сейчас и хоть на край света!
- Идёт. Ну, всё, я домой побежала, опаздываю очень – говорила я, идя к трамваю. Ну конечно, я врала. Никуда я не опаздывала. И гамбургер, конечно же, не купила. Просто хотелось поделиться такой радостью с Машкой. Я уже заходила в трамвай, когда Ты крикнул мне вслед:
- Надь, а чё ты одна гуляла?
Я только мило улыбнулась. А что я должна была ответить? Тебя искала?

Приехав домой, я всё-таки приняла решение ничего Машке не говорить.
На следующее утро позвонила ей и под предлогом, что нам нужно поговорить вытащила её на улицу. Не знаю, что она подумала, когда я сказала, что говорить мы будем только на ВДНХ. Наверное, подумала, что я свихнулась.
Приехали. Подходим к главному входу и останавливаемся. Вас нет. Опаздываете. Машка уже теряет терпение:
- Какого чёрта мы здесь стоим?
Приходится как-то тянуть время:
- Я тебе хотела сказать… я тебе сказать хотела… - оглядываюсь и вижу вас – О! Вот они!
У Машки шок.

Взявшись за руки, мы пошли гулять. Идти с тобой рядом, держаться за руки и говорить обо всём на свете – вот истинное счастье. Ловить на себе завистливые взгляды одиноких девушек и вспоминать, что ещё неделю назад я так же ходила и с завистью смотрела на влюблённые парочки. Они были везде: в метро, у подъезда, в парке на лавочках. Куда ни глянь – везде целуются, обнимаются и просто любят друг друга. Мне казалось, что я так и проживу всю жизнь и не узнаю, что такое любовь. Но теперь всё было по-другому. Потому что у меня был ты!
Мы пришли в какой-то дворик. Не слишком чистый и не слишком красивый. Он вообще мало отличался от других двориков. Но у него есть одна особенность! Этот дворик мне показал ТЫ! И этот дворик стал таким родным… Сейчас часто прихожу туда, только уже без тебя…. Мы качались на качелях, смеялись и целовались, целовались, целовались… И это на 3 день знакомства. Я ведь тебя совсем не знала… Кажется и сейчас не слишком хорошо знаю. Но это не важно! Мне было хорошо. Как сейчас помню наш разговор. Я качалась на качелях, а ты раскачивал меня всё сильнее и сильнее. Мне было страшно и смешно одновременно. Я смеялась, а ты стоял почему-то такой серьёзный.
- Как я люблю, когда ты смеёшься! Я так люблю когда ты такая счастливая! Пообещай, что бы ни случилось, ты будешь счастлива! Со мной или без меня!
- Антон! Ты чего? опять на философию потянуло?
- Надюш, ну ты обещаешь?
- Только если ты пообещаешь, что ты тоже будешь счастлив! Ладно?
- Хорошо. Но ты первая!
- ОБЕЩАЮ!!!! Теперь ты.
- И я обещаю!
И мы дружно рассмеялись! Как дети... Сейчас часто вспоминаю этот разговор. Ты как будто знал…
Всё хорошее когда-нибудь кончается, в том числе и этот день. Пора было ехать домой. Мы нашли Машку и Никитоса. Кажется им тоже было хорошо сегодня. По дороге домой мы почти не разговаривали. Да и не нужны были слова. По нашим лицам и так можно было всё прочитать. Машка светилась от счастья. А обветренные губы говорили о хорошо проведённом времени.
Всю ночь не могла уснуть. Думала о тебе. Как всё странно получилось. Странно познакомились, странно и случайно встретились, странный разговор был на третий день знакомства. Может это судьба? А может я сама всё придумала? Так хотелось с кем-то поговорить. Но не с кем было.
Через два дня мы встретились снова. Решили посидеть у тебя. Оказалось, что вы даже живёте рядом. Иногда я ревновала тебя к Никите. Слишком уж часто я слышала фразы типа: «Надо узнать у Никиты» или «Я спрошу Никиту» и т.д. и т.п. Всегда и везде: Никита, Никита, Никита… В конце концов, смирилась, вы же просто лучшие друзья. И всё всегда делали вместе. Даже ушли вместе.
Никита – сорви голова. Мне вообще иногда казалось, что у него в голове кроме развлечений ничего нет. Ты был более серьёзный. Ты решил, в каком колледже вам предстоит учиться. Но, несмотря на то, что вы такие разные, я не могу представить вас по отдельности. Вы стали как одно целое.
Пока ехали в лифте, Никита с Машкой, под предлогом зайти за дисками, решили пойти к Нику. Мы пошли к тебе. Волновалась жутко. Оказалось зря. Мама твоя оказалась приятной женщиной лет сорока. Я всегда немного смущаюсь, общаясь со взрослыми людьми, и веду себя достаточно скованно. Но не в этот раз. С твоей мамой можно было быть самой собой.
- Мам, познакомься, это Надя, моя девушка. – От этих слов закружилась голова, и я немного смутилась. Но после того как она посмотрела на меня добрым материнским взглядом и сказала, что у её сына всегда был хороший вкус, я почувствовала себя вполне уверенно.
- Ну а меня зовут Наталья Владимировна. Рада познакомиться.
Я только и смогла, что улыбнуться. В течение следующих десяти минут я знакомилась с твоим старшим братом Лёшей и младшей сестренкой Танюшкой. Пока ты помогал своей маме на кухне, мы с Лёшкой рассматривали ваш семейный фотоальбом. Странно. С твоим братом так же легко общаться, как и с тобой. У нас с ним нашлось много общего. Слишком много… Вскоре пришли Машка и Никитос. Без дисков. Ну, было бы странно, если бы они действительно принесли диски. Наталья Владимировна ушла на работу, Машка и Никитос ушли на кухню пить кофе, ты в соседней комнате рисовал слона своей сестрёнке, а я… А я осталась с Лешей в комнате смотреть фотки. Но не вечно же мы могли их смотреть. Поэтому скоро мы стали просто разговаривать. У него есть девушка Вера, она сестра Никиты. Встречаются они уже почти год. Но как ни странно, меня это ни чуть не смущало. Смущало другое: он твой брат. Правда, как оказалось, это тоже не было препятствием для меня. А глаза у вас одинаковые. И взгляд такой же притягательный. Наверное, поэтому я не смогла сдержаться. Прости меня… Но этот поцелуй был таким жарким и страстным. Наверное, просто чувство, что нас могут застукать придавало экстрим в этот поцелуй. Один единственный поцелуй. Ничего не значащий для меня и тем более для наших с тобой отношений. Сейчас я понимаю, что отдала бы всё, что бы вернуть тебя. Только тебя.
Пришло время прощаться. Мы стояли на трамвайной остановке и ждали. Нет, не трамвая. Мы ждали Машку и Ника. Ну, сколько можно целоваться? Уже три трамвая уехали, не дождавшись нас.

В то время, когда Машка гуляла с Космой по магазинам, я ехала на встречу к нему. Кто такая Косма? Обычная девчонка, которая в своё время играла в куклы и мечтала о принце на белом коне. Крутит задницей перед парнями, но ни одного близко не подпускает. Наверное, поэтому они её и любят. И Машка её тоже любит. Люблю ли её я? Скорее я просто привыкла, что она всегда где-то рядом.
Лёша ждал меня на ВДНХ у главного входа. Я чмокнула его в щечку, и мы пошли гулять. Где был ты в тот момент я не помню. Кажется, вы уехали на практику. И должны были вернуться только через неделю. Ты где-то там, а я тут с твоим братом гуляю по нашим с тобой местам. Мы катались на аттракционах, ели сладкую вату и ездили в повозке с лошадьми. Мне было весело. Весело и спокойно. Тогда я ещё не знала, как буду жалеть об этом. Мы поехали кататься на чёртовом колесе. И всё время, что наша кабина поднималась, мы целовались… Наверное, это было неправильно! У меня ведь был ты. И я не представляла жизнь без тебя. Но ты был так далеко, а мне так хотелось романтики. Прости меня.
Потом был твой День Рождения. И снова я повела себя как последняя стерва. И за это я тоже прошу прощения. Я вообще поражаюсь твоему терпению. Ты как будто не видел моих недостатков. Ты просто любил меня. А я любила тебя. Машка прийти не смогла. Ты вспомнил, что забыл купить торт. В итоге мы с Никитосом остались одни. Я не знаю, что произошло между нами. Наверное, это называется временным помутнением. Мы поцеловались. Поцелуй был неожиданностью для нас обоих. Поэтому он был коротким и немного робким.
На следующий день был дождь. Мы все вместе пошли гулять по магазинам. Я видела, что ты отвёл Машку в сторону и мысленно приготовилась к неприятному разговору. Конечно, ты уже знал, что произошло между мной и Никитой. Но ничего мне не сказал. Ты сказал Машке. Когда мы сели есть пиццу Мася не выдержала и спросила:
- Как с Надей целоваться? Прикольно?
Я опустила глаза. Мне было стыдно. Стыдно перед самой собой. Мы молчали, а Машка видимо решила добиться ответа:
- Ну, как?
- Ну, Маш, успокойся, ничего не было – Никита начал оправдываться. Я знала, что Машка ненавидит оправдания. Она любит правду. И знала наперёд, что она встанет и уйдёт. Ведь это так на неё похоже.
- Удачно повеселиться – выпалила она и вышла из-за стола.
Никита тоже встал из-за стола и хотел, было пойти за ней, но я его остановила:
- Не надо. Поверь, будет только хуже. Я сама… - я встала и пошла за Машкой. Ты всё это время не обмолвил и слова. Ты просто не хотел во всём этом участвовать.
- Прости меня, Масянь. – сказала я, догнав её и посмотрев в её глаза. Мне показалось, или там блеснула слеза?
- Забей, это не причина для наших ссор.
Для наших с ней нет, а вот для них с Никитой… Я боялась, что из-за этого случая они расстанутся.
Машка поехала домой, я вернулась к вам. Мы предпочли больше не вспоминать про это и поэтому весь следующий час тщетно пытались вести себя так, как будто ничего не произошло. Не могу сказать, что у нас это получалось. Через час я тоже поехала домой.
Следующую неделю мы виделись с тобой очень редко. Но я хотя бы видела тебя, у Машки с Никитой дела обстояли хуже. Они не разговаривали и в этом я винила только себя.
Помню, когда ты проколол язык второй раз, я чуть не убила тебя. И даже попыталась обидеться. Но ты упрекнул меня в том, что я вру. После поцелуя ты сказал:
- Ты ещё скажи, что тебе не понравилось.
Как всегда ты оказался прав. Мне понравилось. Мне вообще нравилось всё, что ты делал! Я любила лежать у тебя на груди и слушать, как твоё дыхание прерывается сокращениями сердца. Тогда я уже была уверена, в этом сердце живу только я. Ты мне это доказал.
Наступило лето. Не помню почему, но мы перестали общаться. Кажется, я на тебя за что-то обиделась. Через 2 недели я попала в больницу, а ты мне так ни разу и не позвонил. А мне так хотелось услышать твой голос. Я думала это конец. Как оказалось позже ты не знал, что я болела. Но я так и не простила тебя за это. Моя классная руководительница всегда любила говорить: Незнание не освобождает тебя от ответственности! Вот и я так считаю… Правда, потом, после того как меня выписали, и я уже вернусь с моря мы всё-таки увиделись. Ты сказал, что скучал. Знал бы ты как скучала я! Как мне тебя нехватало всё это время, и что кроме тебя мне никто не нужен. Всё лето я ездила из Москвы на дачу и с дачи в Москву. Только для того, что бы увидеть тебя. Никогда ещё я так не ждала конец лета. Я так хотела видеть тебя каждый день, чувствовать тебя рядом и шептать тебе о своей безграничной любви.
Конец августа. Я приехала в Москву. Как же я была счастлива, что весь следующий год я смогу каждый день видеть тебя, наслаждаться тобой… но за лето со мной что-то произошло. Я всё так же любила тебя, но перестала говорить тебе об этом. Ты просил о встрече, а я отказывалась. Тогда я ещё не знала, что потеряю тебя так скоро. Я наконец-то встретилась с Машкой. Они, кажется, помирились с Никитой, чему я была несказанно рада! Вы позвали нас гулять, и мы пошли. Придя в наш дворик, вы оба почему-то замолчали. Никогда не забуду, как у меня тогда защемило сердце. Больше всего я боялась, что ты меня бросишь. Прямо тут, в нашем дворике. Всё оказалось гораздо хуже. Вы сообщили о том, что уезжаете учиться… Далеко… Очень... Сначала я не поняла, почему это так сильно будет мешать нашему общению. Но как оказалось вы уезжали гораздо дальше, чем я предполагала. Вы уезжали в Англию. На целый год.
На следующий день мы пошли в магазин, что бы ты купил себе вещи в Англию. После того, как мы купили тебе пару свитеров и бейсболку ты потащил меня в отдел вечерних платьев. Выбрал самое красивое и самое дорогое и предложил мне померить. Платье было шикарное. Нежно-голубое, пышное… Когда я вышла ты сделал мне предложение. По-детски... шуточно. Но мне было приятно. Ты сказал, что именно в этом платье я буду на нашей свадьбе. И что у нас будет трое детей. Я смеялась и думала, что так будет всегда. Я всегда буду с тобой, я действительно выйду за тебя замуж. Ведь я так любила тебя. Мы сфоткались. Прямо так, я в платье, а ты в джинсах и футболке. Кто-то из прохожих сказал, что это свадебная фотография, а мы смеялись и, кажется, были самыми счастливыми.
Твой последний вечер. Ты так просишь меня не плакать. А я уткнулась в розочку, которую ты мне подарил, вдыхала аромат цветка и боялась посмотреть тебе в глаза. Я боялась расставаться. Ты уверял, что мы ещё увидимся. Ты был в этом уверен, я нет… Не скрою, я обиделась на тебя. Ведь я так просила тебя не уезжать. В общем, не могу сказать, что в тот день мы расстались в хороших отношениях. Я была зла на тебя.
Вы уехали… Ты звонил каждый день. А я злилась всё больше и больше. Каждый наш разговор был примерно таким:
- Привет, Солнце!
- Привет, Антон.
- Как у тебя дела? Что нового?
- Антон, вот сам посуди: ты звонишь КАЖДЫЙ день! Ну что у меня может быть нового??? Звони раз в неделю, тогда может что-то и расскажу. – Я всё ещё была зла на тебя. Но я так тебя любила. Если бы я только знала, что случится потом… Я бы умоляла звонить мне каждый день, два раза в день и вообще как можно чаще. Но ты ведь знаешь, что я всегда была принципиальным человеком. Я была гордой и упрямой. Я боялась показаться слабой. Боялась, что если прощу тебя, ты перестанешь мне звонить вообще. Найдёшь там себе симпатичную англичанку и больше никогда не вернёшься. Как же это было глупо с моей стороны. Ты ведь любил меня.
Прошло почти 2 недели. Как я и просила ты звонил раз, иногда два раза в неделю. Машке звонил каждый день, узнавал про меня. Я скучала. Скучала, но никогда тебе об этом не говорила. Никогда себе этого не прощу.
Было 11 октября. Понедельник. День не предвещал ничего плохого. Я немного приболела и не пошла в школу. Утром, часов в 10 ко мне пришли девчонки. Что-то странное было в их поведении. Они прятали глаза и явно хотели что-то мне сказать, но не могли. Пока я отвернулась к компу, что бы распечатать доклад, я чувствовала, что они переглядываются и решают, кто из них сообщит мне что-то важное.
- Антон и Никита в аварию попали. – Как гром среди ясного неба прозвучал Надькин голос.
- Что? – До меня не сразу дошёл смысл этой фразы.
- Надь, ты только не переживай. Антон и Никита попали в аварию.
- Живы? – пока ждала ответа, перед глазами промелькнули последние полгода с тобой.
- Да. Они в реанимации.
- Как это случилось?
- Они решили покататься на мотоцикле и врезались в машину. Ты не переживай, всё будет хорошо!
- Да, конечно. – Сухо ответила я. - Ладно, вот ваш доклад, вам в школу пора.

Они ушли, а я села на диван и заплакала. Я была уверена, что всё будет хорошо, но я так переживала за тебя. Я не могла потерять тебя. Ты самое дорогое, что было у меня. Я знала, что вы выкарабкаетесь. Что вы приедете, и всё у нас будет хорошо. Мне хотелось так думать. Я считала, что раз вы выжили после того, как на полной скорости лоб в лоб столкнулись с машиной, то теперь уж вы точно выживете! Как же я ошибалась.
Прошло ещё два дня. Я так и не выздоровела. И всё так же валялась дома с температурой и предпочитала не думать о плохом. Позвонила Машка. Вся в слезах.
- Маш, что случилось?
- Надь…. Это… понимаешь… - она говорила, путано и прерывисто.
- МАШ! Что-то случилось?
- Ну… нет. Никита в себя пришёл…
- ну, так ведь это же здорово! Масянь! Не плачь, пожалуйста! Если он пришёл в себя, значит, всё будет хорошо!
- Он говорил, что мы с ним ещё по крышам гулять будем – она говорит сквозь слёзы. Не очень-то было похоже на слёзы радости. Мне казалось она что-то недоговаривает.
- Дурочка, не плачь! Всё будет хорошо, обещаю!

Мы ещё минут 5 поговорили и я пошла пить чай. Чувство тревоги заполняло меня. Казалось, я чего-то не знаю. Позвонила Косма. Голос тревожный.
- Привет.
- Привет.
- Как себя чувствуешь?
- Хорошо, спасибо. Завтра или послезавтра в школу уже пойду.
- Ясно. Тебе Машка звонила?
- Звонила. Никита в себя пришёл. Это хорошо... Значит, всё будет хорошо…. А она дурочка плачет. Я бы радовалась, если бы Антон в себя пришёл.
- Надь. Ты только не переживай. Мне тебе кое-что сказать надо.
- Что? Что случилось? – Я чувствовала, что ей трудно говорить.
- Надь… Антон умер. – Вспышка. Непонятная чёрная вспышка в моей жизни. В одну секунду я как будто оглохла, онемела и ослепла.
- Как? – прошептала я. – Почему?
- Мне очень жаль. Надюш, ты только держись!
- Когда? – слёз ещё не было. Было какое-то безразличие к жизни.
- Сегодня. Он в себя пришёл, хотел позвонить, но ему не разрешили. Просто просил передать, что любит тебя.
Слёзы. Неожиданно для самой себя я заплакала. Тихо так, без всхлипов.
- Надь, а… а как же я? Как он мог умереть, зная, что я люблю его? – Она молчала. А что она могла мне сказать? Ты ушёл. Насовсем. Лучше бы ты ушёл к другой. Лучше бы мы стали заклятыми врагами. Было бы легче. Но ты не ушёл к другой, ты ушёл насовсем. Ты просто умер. Я была зла на тебя за это. Хотелось кричать, а я шептала в трубку какие-то обрывистые и непонятные фразы.
- А сегодня 12 число.
- и что?
- ровно полгода назад, 12 апреля, мы познакомились. Надь, я люблю его.
- Я думаю, он знает это.
- Как такое могло случиться?
- Надюш, если захочешь поговорить, просто позвони.
- Хорошо.

Я лежала на кровати и смотрела в потолок. Я не верила, что тебя больше нет. Слёзы катились по моим щекам и обжигали мою шею. Я шептала тебе о своей любви. Говорила, что не хочу жить без тебя. Ты оставил меня. И я не могла простить тебе этого. Я молилась за то, что бы Никита выжил. Ведь вы так дополняли друг друга. Он был частичкой тебя. Пусть самой маленькой частичкой. Но я не могла потерять даже её. Я слишком сильно тебя любила. Сильнее чем саму себя.
Всю ночь я не могла уснуть. Я думала, как буду жить без тебя, думала о смерти. Нет, я не хотела умереть, просто думала, что чувствует человек после смерти. Наверное, ничего. А как можно ничего не чувствовать? Утром позвонил Лёша. Голос тревожный. Чувствуется, что он тоже не спал всю ночь. Он плакал, я знала это.
- Привет.
- Да… привет, Лёш…
- Ты как? Держишься?
- Стараюсь. А вы как? Как мама?
- Молчит.
- Да… это сложно.
- Надь. Тут ещё случилось…
- Что? – я почувствовала, как слёзы подкатили к горлу.
- Никита…
- НЕТ! Не говори этого! – истерика… у меня началась истерика. – Этого не может быть!
- Ты сможешь Машке сказать?
- Нет. Лёш, это неправильно, этого не может быть!!!
- Надюш, я надеюсь на тебя. Пока

Он положил трубку, а я слушала гудки и кричала. Мне было больно. Вы оба умерли. Как такое может быть??? Я сползла по стенке и кричала. От боли и безысходности. Оборвалась последняя ниточка, связывающая меня с тобой. Слёзы обжигали лицо. Не знаю, сколько времени я так сидела. Может час. Может два. Позвонила Машка. Я не смогла ей сказать.
- Надь, что-то случилось?
- Больше ничего… мне хватает того, что Антон умер…
Трубку взяла Наташа:
- Ты как?
- Никак. Лёша звонил.
- Что сказал?
- Никита…
- ЧТО?
- он… не могу сказать. Язык не повернётся.
- Надь! Скажи… Он…
- Да.
- О, Боже!
Из трубки доносятся гудки, а слёзы снова капают из глаз. Следующие 4 дня не принесли нам ничего хорошего. Мы ходили с опухшим лицом от недосыпания и красными от слёз глазами. В понедельник были похороны. Я не хотела идти. Похоронить тебя – это значит навсегда забыть о мысли, что ты не умер.
Был дождь. Мы приехали к вам домой. Твоя мама. Она попыталась улыбнуться, когда увидела меня. Сказала, что рада, что я пришла. А я просто хотела в последний раз тебя увидеть. Когда мы вышли из подъезда, там стояло 2 гроба. Никита и Ты… Вы оба как будто спите. Страшно? Нет… Я подхожу к Никите… целую в лоб.. почти не плачу… Подхожу к тебе. И всё. Провал. Я теряю сознание. Подбегает Лёша и Вера, уносят меня и дают нашатырь. Я так и не попрощалась с тобой. Кладбище. Сыро, дождь, грязь… Но это всё мелочи. Земные мелочи. Тебя они уже не касаются, меня и подавно! Кто-то что-то говорит. Я не слышу. Смотрю на твой гроб. Вас даже хоронят рядом. Ведь вы так дополняли друг друга. Начинают опускать гроб. Теперь вы навсегда будете вместе. Никита и Ты… Первые удары земли о крышку гроба. И у меня истерика.
- НЕЕЕТ!!!! Я не пущу! Антон! Не бросай меня! Я люблю тебя!
Меня отводят, успокаивают. А потом стакан водки. Никогда не пила. Пью. Горячо. И противно. Плачу. Уже просто плачу, тихо без всхлипов. Я подняла глаза наверх. Серое небо, дождь и вороны. Почему на кладбище всегда так много ворон? Едем к тебе домой. В машине тепло, я быстро пьянею. Прихожу к тебе домой. Подхожу к твоей комнате. Надо войти, я знаю. Но не могу. Преодолеваю себя и вхожу. Боже, как же это больно. Больно осознавать, что тебя больше нет. Я вжимаюсь в угол и сползаю по стенке. Всё. Дальше только слёзы.
Подошёл Леша. Я подняла на него глаза полные слёз.
- Лёш, как я буду без него?
- Мы должны это пережить. Это сделает нас сильнее!
- Сильнее? Смерть Антона сделает меня сильнее? Это слишком большая плата!
- Надюш, там, на столе для тебя подарок. Антон купил. У вас же было… было бы полгода.
Встаю, подхожу к столу. Беру пакет, а там мягкая игрушка. Красное сердечко с проколотым языком. Как у тебя. Так страшно стало. Как будто посылка с того света.
Я помню… Ты умер в тот день, когда исполнилось пол года нашему знакомству. Грустно? Нет, страшно. Неотвратимость судьбы. А мы пешки… глупые пешки. Надеемся, что можем что-то менять в этой жизни. Нет! Не можем.
Без тебя теперь так пусто… глупо…страшно… грустно.. Да нет, просто непонятно. Антон, я хочу к тебе.

12 апреля – 12 октября 2004 года. Дангулов Антон и Ветров Никита.

Спустя полтора года
Привет, Тоша. Вот и я. Соскучилась, решила приехать. Впервые за эти полтора года я к тебе приехала. Прости, но раньше я просто не могла тебя проведать. Я бы просто сломалась. А тут почти ничего не изменилось. Тот же крест, та же ограда. И ты всё тот же. Молчаливый и красивый. Ты так красиво улыбаешься с этой фотографии на памятнике. Я знаю, ты улыбаешься мне. А мне стало так тебя не хватать. Спустя полтора года я почти перестала плакать… Я принесла тебе цветы. Ты знаешь, я не люблю гвоздики. Поэтому принесла 12 роз. Для тебя. Кто-то сделал тут скамеечку. Наверное, твоя мама. Ну конечно, это она. Она же тут и цветочки посадила. Красиво тут у тебя. Так тихо и спокойно. Спишь себе. И никаких проблем… А Танюшке только спустя 2 месяца рассказали. Знаешь, она уже взрослая. Она поняла. Мне очень хотелось обнять её тогда и пожалеть. Но она просто ушла в свою комнату. Она плакала. Ты это знаешь. Она так любит тебя. У неё над кроватью висит слон, которого ты ей нарисовал. А снизу кривым детским почерком подписано: Тоша. Не знаю, то ли слона зовут Тоша, То ли она автора подписала. А Леша и Вера поженились. У них сын родился. Твой племянник. Они сейчас в Питере живут. Поэтому мы почти не общаемся. Мама твоя одна с Танюшкой. Ей тяжело без тебя. Я иногда приезжаю к ней. Помогаю, чем могу. Обычно разговорами. Она так и не смогла выговориться на эти полтора года. Всё равно накапливаются эмоции… А я работаю. Собираюсь поступать в институт. Знаешь. Прошло полтора года, а я так и не забрала у тебя нашу фотографию. Одну единственную фотографию, где ты и я. Только вчера ездила к тебе домой. Долго не могла войти к тебе в комнату. Кровать аккуратно застелена. Всё на своих местах. И фотография рядом с компьютером. Твоя мама до сих пор боится что-то менять в этой комнате. Она даже пыль протирает с особой осторожностью, что бы ничего не сломать, не разбить… Ведь ты всегда так ругался, когда твои диски лежали не на своём месте. Я принесла тебе эту фотографию. Я не смогу взять её себе. И я хочу, что бы ты её хранил. Тоша, ты прости сейчас мои слёзы. Но так трудно сдерживать эмоции... Я перестала верить в любовь. Тебе это конечно не понравится. Но я точно знаю, любовь есть, по крайней мере, была. Она умерла вместе с тобой. Я не хочу больше любить. Просто не хочу. Можно испытывать симпатию, можно привязываться к людям, можно использовать их в своих целях, в конце концов. Но только не любить. Я столько раз пыталась всё начать с нуля. Но ни разу не получилось. Знаешь, Тош, так нельзя. Я всех сравниваю с тобой. Ты уж прости. Но я по-другому не могу. Был один человек… Один единственный человек, которого я не сравнивала с тобой. Потому что с ним было почти так же легко как с тобой… Но через 2 месяца и эта почти что сказка закончилась. Просто потому, что ему было так удобнее. Что бы я не мешала решать ему его же проблемы. Тогда я точно поняла. Я просто не хочу больше любить. Ты уж прости меня. Я обещала, что, несмотря ни на что я буду счастлива… Я буду счастлива! Но без любви. Ладненько… Пора мне. Сейчас зайду к Никите. Положу ему цветы, расскажу вкратце, как Машка поживает. И поеду домой. А ты храни нашу фотографию. Когда-нибудь я, возможно, приеду за ней. Ты только храни. Целую тебя, красивый мой, молчаливый мой, любимый мой, самый близкий мой. Не скучай. Я ещё приеду. Пока…

Лучезар
я прочла)Переводи дальше)Интересно ведь.
Люди!Кому интересно то советую прочесть историю в сообщении 54!!!Меня очень зацепило...есть над чем задумать...уже даже голова заболела от слёз!

Лучезар
это всё?